Возможно покажется, что другие подходы предлагают более простые и легкие решения, однако каждый из них оказывается существенно недостаточным — не самым малым из имеющихся у них недостатков является относительная неспособность этих подходов активизировать мышление и понимание и, следовательно, помочь нам решать проблемы более эффективно, творчески и гуманно.
Гарри Д. Брейер и Петер деЛеон, 1983 (Garry D. Brewer and Peter deLeon)
Биологи охраны природы хотят, чтобы в сфере публичной политики к природе относились всерьез, чтобы обращались к таким актуальным темам, как виды, находящиеся под угрозой, биоразнообразие, управление экосистемами и устойчивость, как реально значимым — а они действительно важны! Ибо если и существует один всепоглощающий интерес, общий для всех людей в мире, то это — здоровая окружающая среда. Однако до настоящего времени биологи охраны природы не были действенны в той мере, в какой это требуется для влияния на политические процессы и получения желаемых его результатов, или для существенного изменения деструктивной по отношению к окружающей среде жизнедеятельности общества. Почему? Возможно наши действия недостаточно практичны или, возможно, мы действительно не понимаем, что такое политический процесс и как эффективно в нем участвовать. Предыдущая глава обращалась к реалиям политического процесса и роли социальных институтов в этом процессе. Здесь мы обсудим все “как” политической практики.
Многочисленные проблемы несомненно будут преодолены, если осуществлять более близкую к практике и более эффективную политику охраны окружающей среды. Во-первых, в социальной политике, касающейся окружающей среды, как видно по всему, отсутствуют реализм и рациональность. Вместо этого она демонстрирует ограниченность интересов, политиканство, и зачастую сомнительные оправдания решений. Во-вторых, способы и результаты, которые предусмотрены многими политическими решениями, явно опасны для окружающей среды и, следовательно, для выживания человечества и биоразнообразия планеты. В-третьих, политическое мышление существенно отлично от научного мышления. Тем не менее, биологи охраны природы стремятся быть подготовленными специалистами только в научных и методологических вопросах, а не квалифицированными участниками политического процесса.
Что могут сделать биологи охраны природы для решения этих проблем? Одна из альтернатив — просто продолжать пользоваться нашими прошлыми подходами, но с новыми обязательствами, энергией и ресурсами. Однако более действенный подход видимо заключается в том, чтобы лучше изучить политический процесс, поднять на новый уровень наше умение анализировать политику, наращивать влияние и подлинное воздействие на политическую деятельность и ее результаты. Это не означает ни отказ от наших привилегированных позиций в обществе как ученых, ни того, что мы станем ограниченными фанатичными защитниками. Напротив, это означает, что мы занимаемся нашей наукой с явно выраженной ориентацией на политику. Если мы не станем более успешными, то можно будет ожидать постоянных потерь биоразнообразия, снижения благосостояния человечества и последующей потери общественной поддержки науки.
В этой главе наша деятельность по охране природы помещена в более широкий социальный контекст, поскольку в ней наряду со взглядами и стратегиями биологов охраны природы рассматривается роль ценностей, влияния и власти. Помимо этого, предлагаются аналитические средства, позволяющие биологам всесторонне и реалистично “фиксировать” рациональность, политические стратегии и мораль в любом политическом процессе. Кроме того, эта глава поможет биологам охраны природы приобрести новые для себя навыки политического анализа и участия в политике. Для того, чтобы ознакомить нас с перспективами и возможной ролью ученых в политическом процессе, Рон Пулиам, бывший директор Национальной биологической службы, предлагаает свои наблюдения “изнутри” в Очерк 17 А.
В экологической политике и экологическом управлении за последние несколько десятилетий несомненно произошел значительный прогресс, но еще много нужно сделать. Биологи охраны природы остро осознают, что существует совсем немного направлений в политике, которые придают серьезное значение биоразнообразию и другим экологическим темам, таким как сохранение чистого воздуха, воды и почвы. Тем не менее, влияние на политический процесс — бесконечный, динамический, интерактивный поток ценностей, решений, и практик от местных масштабов до международных — это ключ к сохранению биоразнообразия и поддержанию человеческой деятельности. Понятно, что мы должны играть важную роль в продвижении к общей цели — здоровой окружающей среде. Но только каким образом нам следует приступить к этому?
Давайте рассмотрим реальный пример, к которому мы будем обращаться на протяжении всей главы. В 1990 г. в центре внимания оказалась проблема деградации соляного болота в небольшом городке на Восточном побережье. На следующий год студенты-биологи охраны природы от института по изучению водоемов, береговой политики и управления при крупном университете, приступили к восстановлению болота. Основываясь на своих научных исследованиях, они пришли к выводу, что приливные ворота, с 1919 г. расположенные в устье реки, протекающей через болото, слишком ограничивали приливные потоки, что привело к деградации болота. Их исследования растительности, качества воды и животного мира показали, что произошли значительные изменения. Вода над воротами стала засаливаться, а это вызвало распространение тростника (Phragmites australis). Сами ворота, которые препятствовали обычным приливным потокам, разрушились и нуждались в замене. Еще одним открытием студентов было то, что департамент защиты окружающей cреды (Department of Environmental Protection) (DEP) штата оплатит новые саморегулирущиеся ворота, которые восстановят потоки в верхних участках болота, без какого-либо финансовых затрат со стороны города. DEP уже ставил новые ворота в других местах, что приводило к эффектному оздоровлению болот в течение нескольких лет, так что это было хорошим прецедентом для принятия данного решения. Один из этих проектов, действительно считался образцом для восстановления соляных болот в стране.
Для городка это действительно давало счастливую возможность совместной работы DEP, местных жителей и студентов по восстановлению болота. Воодушевленные студенты представили мэру свои научные изыскания и предложения, касающиеся новых приливных ворот, полные ожиданий, что эта информация побудит его к “ответному решению” и энергичными действиями. Мэр, однако, ответил в письменной форме, что он не заинтересован в замене ворот.
Студенты расценили это так, что мэр, озабочен экономическим благосостоянием города и личной властью, и что с этой точки зрения восстановление болота ничего не дает. К тому же, ранее мэр построил спортивные сооружения в пойме реки недалеко от болота, что провозглашалось как главный вклад в улучшение города. Один студент предположил, что мэр против замены приливных ворот потому, что это могло бы изменить уровень воды и затопить спортивные сооружения, а это поставило бы мэра и город в неловкое положение за строительство в затапливаемой пойме.
Студенты продолжили базовые биологические исследования, поддержанные грантами, но даже после четырех лет работы, они, судя по всему, были не ближе к цели, чем когда начинали. Очевидно, что в этом политическом процессе происходило нечто, в чем студенты-биологи охраны природы ни разобрались с самого начала, ни рассмотрели эффективно и через годы. Возможно к данной задаче они подошли с неадекватными понятиями и средствами. Возможно их научный и практический кругозор препятствовал пониманию процесса, на который они пытались влиять, и пониманию того, как успешно участвовать в нем.
Прояснение личной позиции
Даже те задачи, которые, кажутся имеющими простые решения, как в случае с восстановлением болота, требуют от участников понимания своей собственной роли в соиальном политическом процессе, на который они хотят повлиять. Прояснение своей позиции включает осознание взглядов, которые вы привносите в процесс, выбор стратегий, влияющих на результаты, и движение от конвенционального к функциональному пониманию процесса.
Взгляды. Взгляды, которые люди привносят в политику, отражают их идентичности, ожидания и потребности. В действительности, политический процесс — касается ли он восстановления соляного болота на Восточном побережье, охраны крупных хищников в Rocky Mountains, или глобального изменения климата — на практике является мирным согласованием взглядов множества участников. Другими словами, это социальный процесс поиска индивидуального и коллективного смысла (Bruner 1990).
Каждый обладает идентичностью (личностью или я- системой), сформированной биологией, семьей, культурой, местностью, обучением, и опытом. Идентичность биологов охраны природы отчасти сформирована их научной подготовкой. Для ученых характерны теоретический (fundamental) кругозор или компетентность (frame of references), которая отличает их от людей, не имеющих такой же подготовки или социализации. Существует множество аспектов идентичности — профессиональный, национальный, семейный, социальный — причем, некоторые составляющие идентичности могут находиться в прямом конфликте с другими составляющими, как происходит, например, когда сторонник демократии использует свои практические навыки для ограничения роли других участников в процессе публичного принятия решения.
Все мы имеем дело с культурно детерминированными и индивидуально оформленными предпосылками и способами осознавать собственное восприятие объективной реальности. На базовом уровне мы отображаем и отбираем данные о мире. Результат этого процесса — нахождение — а в действительности, конструирование — смысла и развитие нашей способности различать (Miller 1985; Berger and Luckman 1987; Dryzek 1990). Антропологи называют эти базовые операциональные предпосылки — которые имеются у каждого индивида и каждой группы — мифами. Миф состоит из ядра вер, правил поведения, и разнообразных символов. Как специальный функциональный термин, слово миф отличается от используемого в повседневной речи, в которой оно обозначает ложную веру. Мифы, в специальном смысле, являются тем, что принимается как нечто само собой разумеющееся большинством людей, редко осознающим базовые предпосылки, с которых начинаются их размышления и действия. Это истинно также и для биологов охраны природы. Мы социализированы и интеллектуализированы по отношению к дисциплинарным предпосылкам, словарю и нормам (или мифам) биологии охраны природы и должны опознавать и признавать их, чтобы понимать себя и наши отношения с другими.
Наши идентичности порождают определенные ожидания того, как функционирует мир. Есть, например, общее для ученых ожидание, связанное с ролью науки и самих ученых в формировании политики. В соответствии с этой точкой зрения, ученые имеют привилегированную позицию в обществе как эксперты, которые поставляют специальные знания для того, чтобы лица, принимающие решения, могли осуществлять рациональный выбор, основанный на этом знании. Это ожидание не реалистично и обычно остается неудовлетворенным по ряду причин, как научных, так и политических. Научное исследование часто не фокусируется на политически-релевантных проблемах (Ascher 1993), кроме того, оно может не быть представленным в форме, приемлемой, или хотя бы понятной для тех, кто принимает решения. Более того, перенос научных открытий из их первоначального контеста в другой контекст почти всегда является сомнительным делом. В результате лица, принимающие решения могут просто игнорировать научный смысл или не осознавать ограничений, применяя сложное научное знание к конкретной ситуации. Только способность оценивать реалистичность своих ожиданий по отношению к политическому процессу (или ожиданий по отношению к другим участникам), поможет участникам оценить то, что они обязаны делать.
Наконец, все мы выдвигаем требования (demands) или запросы (claims) к социальному времени, вниманию или ресурсам, в зависимости от наших идентичности и ожиданий. Наши требования в действительности являются нашими предпочтениями результатов политики и ; они отражают наши ценности. Как биологи охраны природы, мы желаем эффективной охраны биоразнообразия, управления экосистемами, глобальной устойчивости и пр. Такие требования относятся к разряду тех, которые выдвигаются многими другими группами общества. Опыт неудовлетворенных ожиданий и требований может быть угнетающим, а иногда и травматическим. После повторных неуспехов влияния на политику, некоторые биологи зарываются еще глубже в мифы и воззрения своей науки, приписывая собственные неудачи “политическим интригам” и, в конце концов, становятся циниками и отступают. Эти люди в принципе не рассматривают эмпирически, систематически и объективно собственную систему взглядов, как переменную величину.
Резюмируем кратко. Биологи охраны природы — это ученые, имеющие определенное мировоззрение, которые потратили годы обучения и социализации на приобретение определенной идентичности, сформировали определенные ожидания и пытаются выдвинуть определенные требования к обществу. С точки зрения биологов охраны природы, одна из их наиболее важных миссий — объединение своих научных знаний таким способом, который точно, ясно и объективно донесет до субъектов, формирующих политику, всю степень риска, которому подвергается биоразнообразие и что можно сделать в этой ситуации (см. Brown 1995). Кажется очевидным следующее: люди нуждаются в надежной информации о текущем состоянии дел, его причинах, и о том, что могло бы произойти в будущем. Но решение политических задач подразумевает гораздо большее, чем обеспечение нужной информацией. Оно требует внимания к “идеологии, этике, политической деятельности, экономике и другим важным вопросам... Политика определяется сложным учетом всех релевантных факторов, причем рациональный анализ лишь один из них” (Brewer and deLeon 1983). Биологи охраны природы должны всегда сознавать ограничения и предпочтения, а также возможности (strengths) своих идентичностей и ожиданий. Требования, выдвинутые без этого осознания с большой вероятностью не будут выполнены, при том, что в личном и научном плане биологи охраны природы окажутся уязвимы, поскольку предстанут в глазах общественности несостоятельными, идеалистичными или высокомерными.
Когда биологи охраны природы включаются в политический процесс, они оставляют “возвышенности” позитивистской и объективистской науки и вступают на “заболоченные низины” практической политики — или чего-то в этом роде, что обычно выражают таким сравнением. Некоторые ученые расценивают тех, кто включается в политический процесс, как предателей и осквернителей собственных базовых стандартов; уничижительные термины “адвокат” и “политикан” часто используются в научном сообществе для характеристики таких субъектов. Тем не менее, ученые не смогут способствовать успешному выполнению требований по охране биоразнообразия, если будут жестко привязаны к той системе взглядов, которая на практике не обеспечивает остальное человечество хорошо обоснованными требованиями. Ученые не должны тешить себя иллюзией, что все, что они делают, в некотором смысле, превосходит все дела мира, и что другие люди должны испытывать почтение к их экспертным оценкам. Ни ученые, ни любая другая группа людей с определенными взглядами не могут рассчитывать на то, что передадут свои знания другой группе “по ту сторону рациональностей”, просто предоставляя ее вниманию какую-либо информацию (Dery 1984). Для этого требуется большее, чем влияние на политику и изменение ее.
Путь, которым ученым нужно следовать в данной ситуации — это прояснять свою позицию, находя объяснение своим пристрастиям во взглядах и принимая тот факт, что — подобно другим участникам — они ревностные игроки. Слишком много участников политического процесса действуют бессознательно, основываясь на непроверенных мифах и допущениях относительно самих себя, других людей, социальных процессов и роли науки в обществе. Однако на политической арене не существует ценностно-нейтральных позиций (Bahm 1971; Primm and Clark 1996). Хотя ученые борются за нейтральность и объективность в своей работе, в политический процесс — который имеет дело прежде всего и преимущественно с ценностями — они привносят собственные ценностно-нагруженные требования, которые имеют и важные ценностные последствия.
Давайте здесь вернемся к студентам-биологам охраны природы и их попыткам восстановить соленое болото. Судя по всему, студенты, действовали в соответствии с научной идентичностью и научным мифом. Они, по-видимому, ожидали, по крайней мере вначале, что проведение биологического исследования на болоте, представление мэру отчета о результатах и рекомендация сменить приливные ворота — это все, что требовалось для восстановления болота, особенно потому, что было бы сделано DEP совершенно бесплатно для города. Они ожидали, что городские должностные лица будут приветствовать их заботу об экологии болота, примут во внимание их научные познания и ответственно их применят. Их изумило то, что они ни на что не повлияли, хотя некоторым из них стало ясно, что достижение данной цели менее всего зависит от научной информации об экологии болота и приливных воротах, но более всего — от других вопросов.
Студенты не поняли, что как только они включились в политический процесс, они и их знания стали только одними из участников, взглядов и ценностей на политической сцене, и что другие участники, включая тех, кто принимает решения, возможно считали более важными другие ценности. Не оценив по достоинству то, что городские власти не разделяют их взглядов на значимость их изысканий или на то, как принимаются или должны приниматься решения, студенты дискредитировали себя. Их мифы и практика предопределили для этих, во всех других отношениях эффективных участников, “ политическую неуместность”.
Стратегия. Помимо внимания к своим взглядам, биологам охраны природы необходима осведомленность относительно стратегий, пригодных для влияния на политическую деятельность и ее результаты. Стратегии — это способы управления ресурсами, для того чтобы воздействовать на результаты политических действий и достигать своих целей (Lasswell 1971). К ресурсам можно отнести наличную основу власти, такую как деньги, кроме того к ним относятся такие ценности как знание и умение, благосостояние людей, их чувство того, что морально правильно, уважение со стороны равных себе, или привязанность семьи и друзей. Все человеческие существа имеют ресурсы такого рода, хотя некоторые люди имеют больше ресурсов, чем другие. Легко видеть, что хорошо оплачиваемый и весьма уважаемый корпоративный администратор имеет больше ресурсов для влияния на политику, чем необразованный заключенный штата. Цель глобального движения за права человека — гарантировать, чтобы все люди имели базовые ресурсы, с помощью которых можно влиять и управлять качеством собственной жизни — включая здоровую окружающую среду — и перспективой устойчивого будущего.
Взгляды людей обычно включают некоторое неотъемлемое понятие того, какие стратегии являются подходящими или даже полезными в данных обстоятельствах. Признают четыре главных класса стратегий, причем каждый из них содержит полный набор методов — от убеждения до принуждения. Идеологические стратегии апеллируют к идеям. Они могут быть эффективным средством изменения социальной политики; просвещение, например, является общепринятой идеологической стратегией. Дипломатические стратегии подразумевают ограниченное общение среди элиты на политической арене. (Элиты — наиболее влиятельные люди или группы в любом социальном окружении; они имеют в своем распоряжении значительные ресурсы, такие как власть, богатство и знание.) Военные стратегии используют такие ресурсы, как оружие и создают вооруженные силы для того, чтобы угрожать или брать верх над противником. “Священные войны” или экстремальный экологический “гаечный ключ” (такой как взрывы бульдозеров или spiking trees) являются примерами военных стратегий. Экономические стратегии предоставляют или удерживают богатства (земли, деньги и продукты), как средства влияния на политику. Поскольку богатство слишком тесно связано с властью, знанием и всеми другими ценностями, создание, уничтожение и распределение богатства являются могущественными способами влияния на социальную политику.
На практике индивиды, группы и нации для выполнения своих требований используют смешанные стратегии. Например, группа, которая противостояла повторному заселению волками Йеллоустоунского национального парка, сначала попыталась повлиять на политику, попросив своих членов написать письма в местные газеты, высказав тем самым свою озабоченность и несогласие. Она могла также послать элиту группы (исполнительного директора, совет директоров или богатых спонсоров) с визитом лично к суперинтенданту Йеллоустоуна или соседние департаменты дичи и рыбы, чтобы попытаться блокировать повторное заселение. Группа могла спровоцировать бойкот парка туристами в национальных масштабах, чтобы оказать давление на правительственную администрацию. В конце концов, расстроенные неудачей всех этих попыток, некоторые члены группы могли прибегнуть к насилию — угрозе, нанесению вреда персоналу или отстрелу волков.
В случае с восстановлением болота стратегия студентов была, по преимуществу, идеологической. Они сообщали о своих исследованиях политической элите, чтобы убедить их заменить приливные ворота. Но эта стратегия не дала им того, что они хотели, поэтому им необходимо переосмыслить свою стратегию и начать снова.
Конвенциональное и функциональное понимание. Существуют два различных но взаимосвязанных пути понимания политических процессов. Конвенциональное понимание подразумевает, что события, ситуации, ценности и решения рассматриваются преимуществнно привычным, даже излюбленным способом. Оно оперирует общепринятыми образами и принимает стандартные ярлыки для отношений и взаимодействий между объектами. Например, многие люди выбирая кандидата на национальных выборах, используют понятия о персоналиях и политическом курсе, взятые из обыденной жизни. Но конвенциональные образы, понятия и язык бесполезны при сравнении взаимодействующих объектов в политическом процессе. Навешивание таких стандартных и разношерстных ярлыков, как “политический” или “личная причуда” на отказ от сотрудничества, мало что дает для прояснения политической динамики.
С другой стороны, функциональный взгляд идет дальше конвенциональной мудрости и нацелен на то, чтобы исследовать и постигать сходства и различия в процессах взаимодействия — то есть, понимать структуру и функционирование систем. Это отличие, подобно отличию дилетанта, который представляет ландшафт в терминах лугов, деревьев, холмов, и животных, которые ему нравятся или не нравятся, от эколога, который представляет ландшафт в терминах структуры и процесса — динамических растительных сообществ, изменений в землепользовании, водных течений, процессов сукцессии, жизни хищников, биогеохимических циклов, потоков энергии и т.д. Функциональное понимание процесса дает громадное преимущество, когда приходит время заняться экологическим здоровьем ландшафтов. Такой объем знаний полезен также и для понимания политического процесса, чтобы наращивать влияние на него и расширять участие в нем; конвенциональные взгляды на политику и понятия природоохранной биологии не являются адекватными для функционального понимания политики.
Функциональное понимание зависит от устойчивого объема знаний, объединяющего понятия, категории и язык, с помощью которых можно сравнивать ситуации, возможно, существенно отличные по содержанию (Lasswell and McDougal 1992). Такой всесторонний, но тем не менее, точный подход позволяет природоохранным биологам выполнять интеллектуальные задания, с необходимостью возникающие при анализе ситуаций и принятии решений. Функциональный анализ следует использовать для того, чтобы противостоять конвенциональным образам, которые часто слишком скудны для постижения ситуации, объяснения и руководства. В то же самое время, природоохранным биологам нужно развивать конвенциональный язык, чтобы объяснять и подтверждать суть дела рядовым гражданам, коллегам и другим участникам природоохранной и экологической политики. Практическое преимущество функционального взгляда заключается в том, что он максимизирует вероятность того, что его приверженцы будут оказывать влияние и управлять политической деятельностью и ее результатами.
Политика создает или несет ценности и наряду с этим устанавливает, как они будут распределены; другими словами, политический процесс всегда процесс “формирования и распределения ценностей” (Lasswell 1971). Ученые выделяют в восемь фундаментальных человеческих ценностей — власть, богатство, просвещенность, квалификация, уважение, моральные устои (моральный взгляд), благполучие и привязанность (Таблица 17.1). Эти функциональные категории описывают то, чего стремятся достичь в жизни все люди, независимо от культуры, возраста и положения. Кроме того, как уже обсуждалось выше, эти ценности являются теми ресурсами, которые используются людьми для удовлетворения своих требований.
Результаты и последствия политических решений наделяют определенными ценностями определенных людей и могут лишить других. Олигархия, например, есть форма правления, при которой власть концентрируется в руках немногих, при том что большинство ее лишено. Многие политические решения, включая законы о минимуме заработной платы и программы социальной защиты, нацелены на более пропорциональное распределение богатства. Другие, такие как законы о гражданских правах, принимаются для более пропорционального распределения власти и уважения. Многие постановления по окружающей среде стремятся защитить мир природы, который прямо и косвенно воздействует на здоровье и благосостояние людей. Конституция Соединенных Штатов и Всемирная Декларация Объединенных Наций по правам человека четко сформулировали высшую цель человеческой цивилизации — это “общество человеческого достоинства”, или демократия, которая предусматривает широкое формирование и распределение всех ценностей и равенства в правах (McDougal et al. 1988; Lasswell and McDougal 1992).
Ценностями обмениваются в социальных взаимодействиях; все восемь в той или иной степени вовлечены в любое межличностное взаимодействие. Например, анти-дискриминационная политика, которая пытается поднять уважение к некоторым обделенным группам людей и удовлетворять моральным стандартам определенных групп может привести к изменениям в экономическом состоянии, информационно-просвететильских ресурсах, или в базовых властных ресурсах у этих же людей или других групп. Сумма всех ценностных взаимодействий в обществе устанавливает социальный процесс, а вид (pattern) распределения и обладания всеми восемью ценностями является социальной структурой ( Lasswell and Kaplan 1950). Взгляды и стратегии также можно определять в ценностной терминологии: функционально взгляды представляют собой ценностные приоритеты, а стратегии — способы управления ценностными ресурсами для того, чтобы получать желаемый ценностный результат (Lasswell 1971).
Влияние является способностью людей оказывать действие на других неощутимыми и непрямыми средствами. Посредством межличностных и межгрупповых отношений люди претендуют на определенные ценности. Влияние может рассматриваться как положение личности или группы на ценосной шкале, и как возможность изменения этого положения. Иметь влияние в сообществе — это иметь высокое положение по отношению ко всем ценностям, значимым для данного сообщества. В рамках научного сообщества, например, знание и квалификация являются превосходящими все остальное ценностями. Биологи охраны природы должны опираться на любые ценностные ресурсы, находящиеся в их распоряжении и эффективно использовать их, для того чтобы влиять на принятие решений и поднимать свой авторитет.
Определять, какие ценности значимы в любой данной политической ситуации, нужно эмпирически. Несмотря на то, что для ученых немыслимо проводить эксперименты без ясного понимания используемых понятий и без эмпирической проверки фактов, те же самые ученые, когда дело касается политики, нередко отказываются от эмпирической строгости и стремяться оказаться на переднем крае, не имея ни адекватной политической теории, ни эмпирической базы.
Власть — это участие в принятии решений. Власть отлична от влияния в том, что в принятии решений участвуют только те люди, чьи действия действительно что-то значат. Обладание властью означает, что точка зрения обладающего властью обязана быть принята во внимание теми, кто принимает решение. Власть, которая может в равной степени основываться как на мифе, вере и преданности, так и на выгоде, управляет ценностными результатами политики и политической деятельностью.
Случай с восстановлением соляного болота — это конфликт ценностей, как и многие другие проблемы окружающей среды и социальной политики. Студенты добивались именно того, чтобы иметь влияние в той области, в которой лежали их интересы. Студенты опирались на свою эрудицию, квалификацию и другие ценностные ресурсы и использовали их, для того чтобы завоевать авторитет и уважение. Вместо этого они обнаружили, что они должны занимать определенную позицию на шкале ценностей по отношению к позициям других политических игроков. Полагая, что невысокая оценка ими собственных результатов является лишь началом, можно считать, что на данном этапе главный вызов для них — максимально овладеть умением оценивать как свои собственные, так и отличные точки зрения, стратегии и ценности для того, чтобы в будущем эффективно влиять на политику. Они должны ясно сознавать собственную точку зрения и свою роль в обществе как специалистов, а также найти необходимые средства для того, чтобы анализировать политический процесс и усиливать влияние и авторитет.
Все понятия и термины, введенные выше, пришли из социальных наук, особенно политических наук. Эта область, разработанная Гарольдом Д. Лассвеллом (Harold D. Lasswell) и его коллегами в Йельской школе права в середине 20 столетия, выросла из исследований в области антропологии, наук о праве, политической философии, социологии и многих других. Политические науки дают нам метод анализа и отображения политического процесса. Сейчас у нас более, чем 50-летний опыт работы на основе этого метода, оказавшегося неоценимым при обращении ко многим сложным проблемам политики. Этот метод междисциплинарного решения задач — какого бы содержания ни была проблема — предлагает модель полного охвата (inclusive) политического процесса, в которой учтены все задачи и участники (Lasswell and Kaplan 1950; Lasswell 1971; Lasswell and McDougal 1992).
Политически-ориентированным биологам охраны природы нужен метод отображения, чтобы они могли успешно осваивать территорию политической динамики, а политические науки дают образец (Рис. 17.1). Политические науки располагают аналитическими средствами, которые позволяют биологам охраны природы отображать [“составлять карту”] рациональность и политические проблемы любого политического процесса, а на языке практики это означает, что они помогают всем нам осознавать и охранять наш общий интерес демократическими средствами. С помощью данного метода внимание фокусируется на самой проблеме, так что ее можно анализировать во всем объеме и с учетом контекста. Он предоставляет нам ориентиры для понимания контекста. Он расширяет также возможности исследования, охватывая широкий набор методов из разных дисциплин. И, наконец, он требует от нас всегда обосновывать наши решения и действия, так как его применение невозможно без осознания как нашей роли, так и последствий нашей деятельности по формированию политики. Важно помнить, что в решении проблем политики — как и в решении экологических проблем — каждая деталь обусловлена своей взаимосвязью с полным контекстом проблемы. Следовательно, тот, кто занимается решением проблемы, должен использовать метод, который помещает проблему в ее контекст и постоянно соотносит ее с социетальным и экологическим окружением.
Существует три компоненты процедуры отображения: (1) ориентация проблемы, (2) отображение социального процесса или контекста, и (3) отображение процесса принятия решений. Вместе эти три компоненты дают пользующемуся процедурой относительно полную картину политической жизни и ее процессов, каким бы ни был интересующий его конкретный вопрос. Ориентация проблемы связана с рациональностью как в содержании проблемы, так и в самом социальном процессе. Отображение контекста требует применения модели социального процесса — которая рассматривает участников, а именно, то, как они взаимодействуют и каковы результаты этих взаимодействий (в терминах ценностей) — и модели процесса принятия решений — которая фокусирует внимание на процессе, состоящем из семи операций, с помощью которого участники формулируют и осуществляют политические действия. Основанный на продуманных понятиях и категориях, этот метод учреждает прочный круг компетенции, позволяющий участникам (и наблюдателям, например, аналитикам) системно и всеобъемлюще исследовать сложный поток событий. Полагаясь же на конвенциональные подходы, многие люди теряются и не знают как системно упорядочить мириады деталей так, чтобы это способствовало активизации интуиции, совершенствованию оценок и генерации решений.
Ориентация проблемы — это стратегия выстраивания более рациональных политических действий (Brunner 1995). Когда люди принимают политические решения, то в соответствии с логикой рационального выбора, они предпочтут альтернативу, которая, по их ожиданиям, наилучшим образом реализует их цели, и основываются при этом на всей известной им информации о данной проблеме и возможных ее решениях. По существу, рациональность есть процесс подгонки альтернатив (средств) к целям (результатам) и наоборот. Адекватная стратегия решения проблем подразумевает то, что Лассвелл (Lasswell 1971) назвал пятью интеллектуальными задачами, которые позволяют заинтересованному лицу “определять” проблемы более четко, а также придумывать и оценивать возможные решения. В противовес расхожему мнению, проблемы не находятся у нас под рукой, дожидаясь обнаружения; они являются конструктами, созданиями человеческих умов и определяются расхождением между желаемым состоянием дел и наблюдаемым состоянием, кроме того, они включают базовые представления о причинах и решениях.
Первая задача — прояснить цели тех, кто вовлечен в проблему или озабочен проблемой и ее решением. Это не так просто, как кажется: любое сообщество состоит из людей с различными взглядами, отражающими их ценности. Значительные различия очевидны, к примеру, даже среди тех, кто служит цели спасения видов, о чем свидетельствуют недавние дебаты о ре-авторизации Закона о сохранении исчезающих видов (см. Noss 1996 и посвященные им статьи). Более того, многие люди не могут четко сформулировать свои собственные цели, взгляды и ценности, не говоря уже о каком-либо их согласовании со взглядами и ценностями других.
Вторая задача — описать тенденции и историю проблемы по отношению к целям. Эта задача предполагает сбор эмпирических данных, например, о числе и размерах популяций животных наряду с данными о человеке: о землепользовании, об идентичностях и ожиданиях, а также об экономических факторах.
Третья — проанализировать условия, в которых эти тенденции имеют место. Они могут включать как причины проблемы, так и другие факторы, которые влияют или оказывают непосредственое действие на ситуацию. Это задача, в которой научное исследование традиционно было успешным; действительно, некоторые рассматривают ее как единственную значимую задачу и именно ту, которая напрямую ведет к решению проблемы.
Четвертая задача — это дать прогноз вероятных тенденций развития проблемы. В ней, например, ставятся вопросы о том, будет ли продолжаться уменьшение биоразнообразия в Соединенных Штатах, или какова вероятность того, что финансовая поддержка Закона об исчезающих видах повернет или как-то изменит существующие тенденции и условия.
Наконец, опираясь на предшествующую информацию, участники должны придумать альтернативные решения проблем и достижения целей, оценить, насколько хорошо могла бы работать каждая альтернатива и выбрать одну (или их комбинацию), для реализации. Практическое решение проблем — это осуществление последовательного приближения, а не одноразовое выполнение данных интеллектуальных задач или итоговая переадресация их политике (Таблица 17.2). Решение проблемы должно быть итеративным процессом; ко всем пяти задачам следует возвращаться повторно.
Пример с восстановлением болота показывает, что несмотря на явно конвенциональный подход, студенты- биологи охраны природы, выполнили некоторые задачи ориентации проблемы. Они начали с расхождения между желаемым состоянием дел (экологически нетронутое соленое болото) и тем, что они имели перед собой (деградировавшее, вследствие износа приливных ворот, болото). Без определения этой “проблемы” относительно своей конкретной цели или целей какого-нибудь другого сообщества, они приступили непосредственно к документированию экологических аспектов деградации, определяя ее ближайшие причины и отыскивая “решение”. Студенты не установили, кто был наиболее затронут этой проблемой и насколько (каким ценностям и каких групп отдавалось предпочтение или, наоборот, какими пренебрегали). Студенты действительно документально обосновали некоторые биофизические тенденции и частично выполнили задачу рассмотрения причин и определения обуславливающих факторов. Они могли бы расширить круг исследования тенденции тем, что документально обосновали бы последствия деградации болота для местных хозяйств, здоровья людей и других аспектов жизни прилегающих сообществ (то есть, насколько пренебрегают или отдают предпочтение определенным ценностям данного сообщества). Более широкий поиск обуславливающих факторов мог бы определить значение здесь новых спортивных сооружений и других вариантов использования свободных участков земли. Такая практика оказалась бы полезной в определении данной проблемы не просто как экологической, имеющей технологическое решение (новые приливные ворота), но и как политической проблемы, имеющей весьма значимую политическую компоненту. К тому же совсем не очевидно, что студенты всесторонне рассматривали будущие сценарии развития событий. Для них было бы полезным спланировать последствия продолжающейся деградации болота в терминах качества воды (засоленность или течения), эстетики, изменений в растительности, и вероятных последствий для благосостояния [качества жизни] сообщества, а также последствия к которым привели бы альтернативные решения.
Наконец, единственное предложенное решение — восстановление болота с помощью саморегулирующихся приливных ворот — не было строго взвешено (хотя успех установки других саморегулирующихся приливных ворот в штате действительно придавал увренность в этой ситуации). Была ли альтернатива, выбранная студентами, адекватна решению проблемы? К каким аспектам данной проблемы не удалось обратиться? Какие еще альтернативы могли бы бы успешно конкурировать с данной? Что случилось бы, если бы этот выбор не оправдался? На эти вопросы невозможно ответить без ссылки на некоторые точно установленные цели некоторого точно установленного сообщества, а также без тщательного анализа истории, условий, и предполагаемых тенденций развития проблемы. Более полная ориентация проблемы придала бы больше уверенности студентам в их обращении к городским властям, так как содержала бы более реалистичные и надежные данные. Вместо призыва к городскому совету восстановить болото для улучшения состояния природного биотопа — что чиновниками и другими членами сообщества, судя по всему, было оценено как узкая научная или экологическая задача — студенты могли бы адресоваться к более широкому кругу ценностей сообщества и тем самым выдвинуть более убедительные аргументы. В основе своей их подход был слеп к проблеме, он не был проблемно-ориентированным.
Помимо максимальной возможной рационализации решения проблем, политически-ориентированные биологи охраны природы должны осознавать и четко представлять сам социальный процесс, в который включены проблемы. Действительно, постоянное взаимодействие между процессом решения проблем и социальным процессом показывает, что отображение социальных процессов не менее важно, чем ориентация проблемы, и должно проводиться одновременно с ней.
Базовая предпосылка отображения социального процесса — постулат оптимизации, который гласит, что люди предрасположены действовать теми способами, которые, на их взгляд, будут эффективнее способствовать улучшению их жизни по сравнению с иными способами действий. Другими словами, люди стремятся к ценностям (см.Таблицу 17.1) посредством социальных институтов, используя ресурсы, которые оказывают воздействие на их окружение. Функционально социальный процесс можно рассматривать как непрекращающееся взаимодействие между людьми, в их стремлении достичь желаемых ценностных результатов (таких как власть или богатство). Социальные институты — относительно устойчивые социетальные образцы формирования и распределения ценностей. Например, правительственный институт формирует и распределяеет власть, университет формирует и распределяет просвещение, а лечебное учреждение формирует и распределяет здоровье или благосостояние. Все люди и социальные институты являются частью многих, постоянно меняющихся социальных процессов. Отображение этих процессов проясняет фундаментальные ценностно-институциональные взаимодействия и их влияние как на конкретную проблему, так и на возможные ее решения.
Ниже перечислены семь шагов задачи биолога охраны природы по отображению социального процесса:
1. Точно установите, кто является участником процесса, как на индивидуальном уровне, так и на институциональном. Участниками должны считаться не только те, кто активен в решении проблемы, но также те, кто затронут проблемой и те, на кого может повлиять решение (смотри дискуссию заинтересованных лиц в Главе 11).
2. Определите точки зрения(взгляды) всех участников в терминах идентичности, ожиданий и запросов. В качестве составной части этого шага попытайтесь распознать мотивирующие их мифы наряду с противостоящими контр-мифами. Это — базис всех оправданий или обращений к моральности; все запросы опираются на базовые мифологические предпосылки.
3. Опишите ситуацию или арену действия, и как она затрагивает участников. Это отсылает к элементам взаимодействия — географическому положению, природному и культурному окружению, участвующим организациям — и последовательности событий, а также ко всем кризисным ситуациям, которые возможно связаны с данной проблемой.
4. Опишите базовые ценности (или ценностные ресурсы) участников. Установите, кто распределяет ценности и кто получает, то есть, кто и какими ценностями наделяется и кто ими обделен. Взгляды и возможности участников дадут вам понимание того, каковы их ценности.
5. Установите, какие стратегии обычно используются участниками и как использование базовых ценностей способствует достижению необходимых результатов.
6. Опишите результаты взаимодействия в терминах распределения, то есть того, как участники на индивидуальном и институциональном уровнях наделены определенными ценностями и лишены других. Мы часто говорим о результате как о выборе или решении — каким из этих способов принимается политическое решение?
7. Идентифицируйте события, наступившие после того, как зафиксирован результат взаимодействия, или эффекты взаимодействия в терминах ценностей и социальных институтов. Ключевой вопрос, касающиийся институциональных эффектов — это вопрос о том, появились ли новые практики (модели деятельности) или продолжают распространяться или, напротив, ограничиваться старые.
Хотя может показаться, что данное задание сводится лишь к описанию, оно является основой для анализа того, к чему и кто стремится на политической арене и почему, как они могли бы попытаться достичь этого, как они могли бы противостоять друг другу, и как достичь лучшего распределения ценностей для всех, кто вовлечен во взаимодействие или затронут им. Тщательное отображение социального процесса может дать нам чрезвычайно глубокое проникновение в природу человеческих взаимодействий.
Студенты в случае с восстановлением соляного болота первоначально видимо расценивали себя только как игроков, однако им следовало бы осознать, что проблема затрагивает многих людей разным образом. Если бы они ничего не сделали, и болото продолжало бы деградировать, это оказало бы воздействие на людей; если бы они достигли своей цели и установили новые приливные ворота, это также оказало бы воздействие на людей.
К 1995 году несколько студентов поняли, что первоначальные взгляды и стратегия их группы были недостаточны, и начали придумывать методы, чтобы опробовать свои собственные проблемно-разрешающие подходы, а также исследовать социальные процессы и процессы принятия решений, на которые они хотели повлиять. Некоторые записались на университетские курсы, на которых обучали тому, как использовать политически-ориентированный подход в научной и природоохранной работе. Они начали с оценки своей деятельности и всего текущего политического процесса, включая функциональный анализ ценностей. Для этого им потребовалось тщательно рассмотреть собственные взгляды и стратегии и создать контекстуальную карту — полностью на основе эмпирических данных. Они провели широкомасштабное исследование не только людей и групп, вовлеченных в процесс принятия решения, но также и тех, кто мог бы иметь иные интересы в отношении соляного болота (напр., забота о здоровье, экономические или политические интересы), включая возможных противников восстановления болота. Они начали задавать вопросы, уточняющие взгляды людей на данную проблему: например, имел ли кто-нибудь проблемы со здоровьем, были ли раздражены люди появлением стадиона? Получил ли город или разработчики большие прибыли от спортивных сооружений, выросло ли от этого уважение к мэру? Что, на их взгляд, должно произойти? Что они хотели бы, чтобы произошло?
Студенты пришли к выводу, что местное сообщество нельзя назвать благополучным в условиях проводимой политики в отношении болота. Существовала опасность для здоровья вследствие загрязнения и плохого качества воды. Изменение растительности привело к возрастанию опасности пожаров, а также к угрозе появления болезни Лайма (вследствие увличения числа клещей (deer ticks)). Эстетика окружающего ландшафта изменилась к худшему. Уменьшился также такой ценностный ресурс, как любовь и привязанность, поскольку осталось мало возможностей для проведения досуга, как общественного, так и семейного (такого, как пикники и спортивные игры) на природе, вблизи болота. Более того, местные жители имели ограниченные полномочия в принятии решений, касающихся их собственых окрестностей и водоема, и, таким образом были лишены власти.
Студенты описали окрестности, окружающие болото, в терминах доходности, существующих институциональных влияний, правительственных властных структур, институтов, находящихся за пределами непосредственного окружения (таких как строительная индустрия), и других интересующих их действующих объектов (отыскивая такие потенциапьно обуславливающие факторы, как жилищный кризис или новые рабочие места в спортивном центре). Они рассмотрели ценностное распределение в сообществе. Кто богат? Кто беден? Кто облечен властью в окрестностях и в правительстве города? Кто высоко уважаем? Имеет хорошее образование? Имеет ли кто-нибудь твердые принципы относительно того, что действительно нужно делать с болотом? Студенты определили, что в данном контексте местное сообщество имеет мало шансов увеличить такие ценностные ресурсы, как благополучие, привязанность и власть без определенной помощи: люди не имели квалификации, богатства и знаний.
Описание процесса принятия решений: формирование политики
Если социальный процесс есть “кто” и “что” любого контекста проблемы, то процесс принятия решения есть ее “как”. Процесс принятия решения — это последовательность шагов, с помощью которых участники формулируют, применяют и проводят в жизнь правила или стратегии, по которым живет общество. Поскольку политический процесс, даже самый простой, включает разнообразных участников с разнообразными взглядами, ценностями и стратегиями, некий политический курс неизбежен. Тем не менее, как отмечает Брюнер (Brunner 1995), на определенном уровне люди должны согласовывать свои политические расхождения, чтобы сохранить общие интересы. Процесс принятия решения есть средство управления или урегулирования конфликтов между политическими стратегиями посредством выбора одного политического курса. Ученые — с их строгой научной идентичностью и предпочтительной стратегией коммуникации и убеждения — возможно считают процессы принятия решения иррациональными и алогичными. Нередко они полагают, что их собственная роль заключается в том, чтобы снабжать фактами, и что если участники будут иметь один и тот же запас знаний, они придут к согласию относительно его значения и использования. Но и при наличии общего для всех знания нельзя избежать конфликтов, которые возникают в силу присущих людям различий в ценностях и взглядах.
Само решение обычно представляют как этап, на котором обязательство превращается в конкретную политическую стратегию. Но принятие решения более точно описывается как процесс, а не событие. Он состоит из нескольких этапов, которые предваряют осуществление и нескольких шагов, которые следуют из них (см. Таблицу 17.3). Этапы в нем могут идти последовательно друг за другом, пропускаться, перекрываться, повторяться, или одна операция может растягиваться на несколько этапов. Очень полезно знать операции принятия решения и конкретные трудности, которые могут обнаружиться в каждой из них. Это позволяет участникам локализовать себя в процессе, предвосхитить и приготовить последующие действия, понять, какие операции опускаются и проанализировать, насколько успешно каждая выполняется.
Первое действие (операция) — сбор информации, или планирование действия. На этом этапе информация о проблемной ситуации собирается, систематизируется и предъявляется вниманию лиц, принимающих решение. Информация следует набирать из всех подходящих источников и сообщать ключевым фигурам. Одной из компонент этого процесса является прояснение целей и других аспектов контекстуальной ориентации проблемы.
Второе действие — поддержка, или открытое обсуждение того, что делать. На этом этапе участники занимают определенные позиции и мобилизуют ресурсы для защиты различных вариантов решения. Людям необходимо обдумать то, какие ценности какой группой поддерживаются и кто будет наделен, а кто обделен в случае поддержки каждой из альтернатив.
Третье действие — это предписание, или утверждение принципов, политических стратегий или руководства к действию. Должны быть рассмотрены возможные значения и следствия из этих принципов: соответствуют ли они существующим, уже работающим принципам? Могут ли они быть изменены?
Четвертое — это активизация, или обязательное выполнение общих принципов. Принципы переносятся в практическую жизнь и применяются в реальных ситуациях. Принимаются программы, организовываются команды и работа начинается. Обязательное выполнение, или общее согласие с этим важно для уверенности в том, что программа, команда и действие совместимы с установленными принципами. Активизация устанавливает определенную отчетность.
Пятое действие — апробация или обсуждение решения. Участники должны интерпретировать принципы, а различные интерпретации часто порождают конфликты. Для того, чтобы конфликт был разрешен, необходимо соблюдение прнципов наряду с постоянным критичским пересмотром и одобрением или неодобрением образа действий.
За этим действием следует оценка, или критический пересмотр. Все предыдущие действия должны быть оценены по их успеху или неудаче. Участники должны также задаваться вопросом, для кого в действительности предназначена программа и кто несет ответственность за ее успех или неудачу.
Последний шаг — это завершение, или переход к следующему процессу принятия решения. Завершение отменяет последнее предписание и программу его осуществления.
Процесс принятия решения в случае с восстановлением соляного болота начался с первоначального вовлечения студентов в проблему. Основным видом их деятельности был сбор информации, хотя они и ограничивались экологической информацией (что явилось для них одной из фундаментальных проблем). Основываясь на этой информации, студенты определили проблему конкретно и узко — как деградацию соляного болота — и выдвинули ее решение — замену приливных ворот. Новые приливные ворота, которых они добивались, создали бы новое предписание, утвержденное правительством города посредством авторитарного процесса принятия решения. Но политика, которой придерживались студенты, вступила в конфликт с установившейся политикой, то есть политикой, желаемой другими людьми, политическая элита эффективно погасила импульс к прекращению существующего режима пользования болотом и к принятию нового предписания. Деятельность студентов по сбору информации и поддержке продолжалась еще некоторое время. Но поскольку ориентация на проблему у студентов была неполной, поскольку они осуществили лишь ограниченное отображение социального процесса, то есть отображение контекста, и не смогли понять процесса принятия решения, на который хотели бы влиять, их действия по сбору информации и поддержке были неэффективными, и они остались неудовлетворены этим опытом.
Новый подход, с которым студенты приступили к проблеме в 1995 г., предусматривал анализ всех “определений проблемы”, используемых разными участниками — мэром, департаментом городских парков и зон отдыха, DEP штата, университетом, жителями и научным сообществом. Они обнаружили, что эти определения были весьма различными и конфликтующими. Студенты порекомендовали новое определение проблемы, которое предполагало гораздо большее внимание уделять общим интересам, и надеются на успешную его поддержку, учитывая новое глубокое понимание сути проблемы. Некоторые научные вопросы пока остались без ответа, но на них ныне действующий студенческий проект непременно даст ответы. Студенты получили дополнительные гранты для более детального биофизического описания водоема и проведения экологических экспериментов по восстановлению. Они пытаются также создать более точные карты социального процесса, в который вовлечены население, городские организации и штата. Что особенно интересно, они анализируют эффективные властные процессы, фиксируя моменты жесткости в процессе принятия решения и решая как их преодолевать с помощью новых стратегий.
Важно помнить, что процесс принятия решения — это средство, с помощью которого общий интерес — или, по крайней мере, то, что предварительно определено как общий интерес — обнаруживается и активизируется. Студенты и чиновники города (и другие участники) придерживались различных стратегий, но невозможно одновременно удовлетворить все отдельные интересы. Однако данный процесс принятия решения не завершится, если студенты не пожелают его закончить. Они могут разработать новые стратегии, чтобы постоянно поддерживать выбранную ими альтернативу.
Для того, чтобы научиться пользоваться такими инструментами для создания карт, как проблемно-ориентированный и контекстуальный подходы политических наук, требуется опыт и умение оценивать. Некоторые люди, находящиеся в плену ковенционального подхода, никогда не признают их практическую значимость (Brunner 1996a), некоторые никогда ни попытаются изучить их, ни потратят время на то, чтобы попробовать их на практике. А некоторые — среди них есть и ученые — никогда не примут функциональный способ понимания сложности политического процесса и своей роли в нем (Brubnner and Ascher 1992). Но тем, кто рассматривает эффективное участие в политическом процессе как ключ к достижению природоохранных целей, этот метод оплатит сторицей практическими результатами, лучшим пониманием политики и знанием когда, где и как вмешиваься, чтобы достичь улучшений.
Имеется множество выдающихся примеров того, как базовые научные знания использовались лицами, принимающими решения, для формирования надежной политики, к тому же более чем очевидно, что наука и технология улучшили судьбу изрядной доли человечества и оздоровили многие экологические проблемы. Однако совершенно непродуктивно замыкаться только на научных взглядах. Наука важна, но, тем не менее, она редко учитывается при формировании экологической политики. Многие политические решения, оказывающие воздействие на биоразнообразие, менее всего являются рациональными, несмотря на наличие постоянно-возрастающего научного знания (Colborn 1995; Healy and Ascher 1995). Ожидание, что наука повлияет на результаты политики скорее лишь укрепляет существующие проблемы и споры вокруг них на политической арене, а не способствует их решению. В действительности убеждения традиционной науки ставятся под сомнение философами, когнитивными психологами, социологами, политологами и обществнностью (напр., Dryzek 1990; Brunner and Ascher 1992; Colborn 1995; Healy and Ascher 1995; White 1995).
Биологи охраны природы большей частью разделяют основные взгляды и мифы науки, которые включают определенные допущения относиительно науки, рациональности и политики (Brunner 1996b). Согласно этому конвенционалистскому взгляду, цель науки — предсказание последствий возможных изменений в системе, и для этой цели — открытие и применение объективных законов природы. Новое понимание, однако, дает принятие политически-ориентированного подхода. Политически-ориентированный специалист осознает, что цель науки в жизни человечества — это “свобода через понимание”, которая реализуется более надежным обзором большего числа факторов для ясного понимания ситуации, с главной целью — принять решение. Понятно, что предсказание не всегда возможно, потому что рассмотрение всех факторов компрометирует возможность точного прогноза.
Аналогично конвенциональный взгляд на рациональность подразумевает, что научные предсказания уменьшают неопределенность, и что политические решения должны зависеть от них, чтобы быть рациональными, экономически-эффективными и всесторонними. Этот взгляд предполагает, что цели точно установлены. С другой стороны, политически-ориентированный ученый допускает, что для многократных полевых испытаний более рационально, учитывая неопределенность и неоднозначность как данности мира, выделять альтернативы и отбирать, распространять и копирвать успешные решения посредством адаптации как целей, так и альтернатив. (Заметим, что именно так действует естественный отбор: размножение вариации с последующим устойчивым сохранением наиболее успешных альтернатив. Обратите внимание также на параллели с адаптивным управлением в Главах 11 и 12.)
Что касается политики, то конвенционалистская точка зрения предполагает, что политическое согласие зависит от объективного научного знания, и что ученые заслуживают выделенной позиции над и вне политики, поскольку информация, которую они поставляют на вход процесса принятия решения является ценностно-нейтральной и объективной. Политически же ориентированный ученый осознает, что достижение согласия — цель политики, и что ее осуществление зависит от взаимного доверия и надежности, которые дает опыт сотрудничества, и что цености и убеждения ученых, как и всех остальных участиков политического процесса, должны быть прозрачны для общественности и ее представителей.
Нормы профессионального поведения и роли профессионалов в настоящее время подвергаются сильнейшей перестройке во всех секторах общества. Природоохранные биологи не являются исключением. Эта меняющаяся ситуация ставит практиков с перед рядом сложных профессиональных дилемм (Schon 1983, 1987; Brunner and Ascher 1992; Clark 1993; Schon and Rein1994; Sullivan 1995; Clark, в печати). Проблема профессионализма сечас широко дискутируется во многих областях науки и политики, включая страницы журнала Природоохранная Биология. Некоторые авторы поддерживают научно- ориентированный, доктринерский подход, тогда как другие защищают научное мышление, более ориентированное на политику, как перспективу подготовки более творческих, результативных и социально ответственных профессионалов.
Развитие проблемно-ориентированного, контекстуального взгляда не означает отказа от хорошей науки или превращения в узко мыслящих фанатиков. Политически-ориентированный подход дополняет науку тем, что включает рациональное рассмотрение социальных факторов и факторов принятия решения, обеспечивает методами эффективной работы на политической арене и предоставляет моральные предписания для прояснения и охраны не специально-научных, а общих интересов. Ориентация на политику позволяет ученым-практикам эмпирически и строго определять, как используются их знания в политике, и насколько успешен политический процесс, а это позволит им улучшать результаты процесса с их точки зрения (см. Lasswell 1970; Clark et al. 1992).
На протяжении всех попыток восстановления болота студенты двигались от строго научного подхода к подходу, гораздо более ориентированному на политику. Та точка зрения, которой они придерживались вначале, вынуждала их рассматривать проблему болота как техническую; по их мнению, единственным ограничением для восстановления болота был недостаток научной информации, поэтому они продолжали наступление на этом фронте. Но реконцептуализация [пересмотр в новых понятиях] проблемы и затрагиваемых ею групп людей, их ролей в политическом процессе и спектр потенциальных решений создали новые возможности для студентов.
Существуют два дополнительных подхода, которые природоохранные биологи могут использовать для осуществления практического, результативного участия в политическом процессе, к которым мы сечас перейдем.
Коалиционный подход
Политически-ориентированная практика природоохранной биологии должна делать акцент на сотрудничестве, так как это позволяет сочетать стратегии. Почти всегда существует возможность создания коалиции на основе общего интереса, такого как сохранение биоразнообразия. В дополнение к экологическим группам, в качестве участников могли бы выступать инициативные группы городского развития на основе местных сообществ, ближайшие комитеты квартального самоуправления и озеленения, инициативные группы по улучшению внешнего вида квартала и охраны здоровья, и местные городские и религиозные организации. Каждая из этих групп организуется на базе совместных интересов ее членов. Природоохранным биологам было бы непросто оказывать влияние на политику, если бы они работали в одиночку, наилучший же политический эффект можно получить при условии объединения своих сил с крупными организациями и теми группами населения, которые занимают хорошие позиции в соответствующих властных процессах. Такие организации имеют солидную репутацию, успешную историю и лидеров, которые, по меньшей мере, подразумевают политическую ориентацию, что продиктовано их опытом.
Если представить роль коалиций в политике функционально, то иллюстрацией будет формирование и распределение ценностей во властном процессе. В состав эффективной коалиции, как правило, входят лидеры, которые обладают обширным ресурсом доступных базовых ценностей, и которые ориентированы одновременно и на проблему и на ее контекст. Многие усовершенствования произошли из мечтаний и серьезной работы преданных делу людей, которые немало времени уделили рассмотрению того, какой подход работает, а какой нет. В результате успешные личности выработали взгляды, основанные на моральных принципах, власти, квалификации и других ценностях, хотя сами они могли не иметь определенного, системного знания о политическом процессе. Ключевой путь к учреждению или объединению в коалицию — это предоставление более обширного и более мощного массива ресурсов на совместное требование. Объединенные ресурсы всегда смогут поддержать или увеличить возможности любых используемых стратегий.
Став более поитически-ориентированными, студенты-биологи охраны природы в случае с восстановлением болота идентифицировали некоторых естественных союзников и потянулись к ним. Вероятными союзниками оказались местное сообщество, более всего зависимое от того, как использовалось болото, государственные подразделения, такие как парки и зоны отдыха и организация DEP штата, а также организованные природоохранные группы региона. Студенты, вероятно, выиграют от членства в более крупной и мощной коалиции, к тому же они многое узнают о конкретнйх политичесих стратегиях и политических процессах.
Чтобы создать коалицию для содействия мэру и членам городского муниципалитета в восстановлении болота (и в целях общего описания контекста), студенты провели исследование общественных ценностей людей, живущих в районе водоема, особенно тех, кто находился в наиболее загрязненных и дградировавших уголках низины. Ои обнаружили, что местные жители пользуются существующими парками, расположенными вдоль одного из участков болота, для отдыха (прогулок, пробежек, наслаждения природой и рыбалки), хотя в целом люди воспринимали эту территорию как небезопасную и загрязненную. На вопрос о том, как улучшить болото, жители говорили, что, во-первых, они хотят, чтобы оно было очищено от загрязнения и мусора (в то же время добровольцы по уборке извлекали ежедневно в среднем 400-500 фунтов мусора из реки и болота), и, во-вторых, что они хотят, чтобы окружающая среда стала боле благоприятной для растений и животных. Однако в результе выявилось, что в отношении реки и болота позиции различны: некоторые граждане хотели, чтобы она была очищена, некоторые же рассматривали ее как свалку. Студенты узнали, что для развития успешной политики в отношении этого водного бассейна и формирования работоспособной коалиции необходимо лучше понимать, какие у людей ценности.
Студенты планируют продолжить свою деятельность в форме встреч с местным населением по поводу болота и водного бассейна, организации показов слайдов для населения, встреч с городскими проектировщиками, департаментом парков и зон отдыха и DEP, посещения самого места представителями города и штата (включая департаменты пожаоной безопасности и обществнного здоровья). Они планируют также, что та коалиция, которую они надеются создать для восстановления болота, получит широкое освещение в средствах массовой информации.
Инновационный подход
Другой подход, совместиимый с политически-ориентированной позицией, в терминах взглядов и стратегий понимается как инновация, или реализация новых практик. Ориентированные на практику усовершенствования — это обоснованный, логический способ работы при обращении к трудным проблемам. Как только научные достижения окажутся доступными для новаторов, они могут быть использованы в качестве полезной информации в практико-ориентированном управлении и политических решений. Инновация — или практико-ориентированное познание, как ее иногда называют — является привлекательным и часто упускаемым из виду подходом к усовершенствованиям в политике. Брюннер и Кларк (Brunner and Clark, в печати), например, пришли к выводу, что практико-ориентированные подходы в экосистемном управлении позволяют обществу с достаточно ограниченными возможностями преодолевать экологические и политические сложности.
Инновации могут инициироваться посредством создания опытных образцов. Опытный образец — это пробное изменение в системе, попытка испытать что-то новое. Многие промышленные производства, такие как автомобильное производство конструируют и испытывают опытные образцы. Политические системы также могут разрабатывать опытные образцы, которые вводят новые способы взаимодействий в социальные системы. Такие изменения обычно маломасштабны и предполагают нахождение решения проблемы; то есть, они создаются как познавательные ситуации, с ожидаемыми последующими корректировками. Они похожи на управляемые эксперименты в том, что их цель ясна, но не похожи на них тем, что достаточно гибки, чтобы адаптировать программируемые элементы, если возникнут неожиданные проблемы. Успешные опытные образцы могут быть “распространены” или переведены и адаптированы повсеместно для решения сходных проблем. Такие инновационные подходы являются весьма перспективными в деле улучшения природоохраной политики и управления.
Представление о новых приливных воротах, как об упражнении в инновации/ создании опытного образца, возможно было полезным для студентов. Установка само-регулируемых приливных ворот повсеместно в регионе за предыдущие годы была ничем иным, как созданием ряда отдельных опытных образцов или инноваций для решения частной проблемы. Студенты планируют более детально изучить процессы инновации, адаптации и распространения, которые привели к успеху новых приливных ворот в соседнем городе. В этом изучении студентам придется быть явно и систематически ориентированными на политику, кроме того они получат полезные уроки, особенно в практике успешного внедрения опытного образца.
Вся деятельность подобного рода зависит от того, что мы имеем в уме общую картину — а именно, мы понимаем, что конкурирующие точки зрения (основанные на разных мифах) создают глубокую пропасть между людьми, но они должны быть согласованы для того, чтобы охранить наш общий интерес — устойчивое будущее. Биоразнообразие не будет под защитой, пока доминирующие мифы обесценивают его. Но для мифов (или парадигм, как их иногда называют ученые, Kuhn 1965, Кун 1977, 2001) иногда требуются десятилетия или даже столетия, чтобы в них произошли сдвиги в ответ на изменяющийся контекст. Мифы изменяются только тогда, когда то, что люди знают, более не соответствует тому, во что они верят, поэтому верования вынуждены меняться, чтобы согласовываться с опытом реальности. Изменения в мифах могут быть травматичными, вплоть до преобразования и разрушения общественных ценностей и институтов.
Современные доминирующие мифы используют науку, технологию и эпистемологию позитивизма как средства. Сообща эти мифы укрепляют мировоззрение, в котором считается, что человек отделен о природы и природу можно неограниченно эксплуатировать. В эту современную парадигму входят концепции о том, что отдельные люди являются рациональными, нацеленными на прибыль существами, что наше коллективное богатство основано на индивидуальном богатстве, что эффективность распределения ресурсов есть наивысшая цель общества, и что это может быть достигнуто только посредством частной собственности и капитализма — и только таким образом пробуждается индивидуальное желание высокого статуса позитивного общественного блага, согласно конгрессмену США Джорджу Брауну (George Brown 1995).
Много разговоров ведется о создании нового мифа для человечества (напр. Berry 1988; Flannery 1994; Stanley 1995). Существует много идей относительно содержания новых парадигм. Понятие устойчивости (со многими вариациями) является одной из таких идей (напр., Googland 1995; Doob 1995). Этика земли Олдо Леопольда (Aldo Leopold 1949) – еще одна концепция, в которой природа в гораздо большей степени принимается во внимание в процессах формирования политики и в повседневной жизни, чем в современной господствующей парадигме. Не так давно приобрели популярность некоторые “экологические” мифы, такие как гипотеза Лавлока (Lovelock 1988) Гея, которая воплощает структуру понимания геофизической и биофизической систем Земли, и “глубокая экология”, согласно которой человеческие существа не имеют особых прав, моральных или иных, по сравнению с другими видами живых существ (Devall and Sessions 1985; Naess 1989).
Профессионалы охраны природы должны держать в уме эту общую картину, пока мы делаем наше профессиональное дело. Мы можем играть ключевую роль в продвижении нового мифа, в котором ценится биоразнообразие как условие человеческого существования. Мы можем обеспечить гибкость политики и практик для того, чтобы облегчить переоценку биологического разнообразия. Мы можем направить наши усилия на поддержание нового мифа, который действительно будет устремлен к устойчивой, демократической социальной жизнедеятельности в здоровом, биологически разнообразном мире. Это должно стать нашей достижимой целью!
Итоги
Биологи охраны природы должны быть практико- ориентированными и результативными участниками политического процесса, если они желают, чтобы общество серьезно обратилось к проблемам исчезающих видов, биоразнообразия, экосистем и устойчивости. Они могут этого достичь, во-первых, изучая себя и то, что они, по существу, вносят в политические процессы, включая взгляды, стратегии и ценности. Во-вторых, биологи охраны природы выиграли бы, используя политико-ориентированые подходы — систематически ориентируясь на проблемы и всесторонне отображая социальные процессы и процессы принятия решений, чатью которых они являются. В-третьих, они могут разрабатывать новые профессиональные стратегии, такие как создание коалиций и введение инновационных пробных образцов в политические системы.
Вопросы для обсуждения
1. Проанализируйте взгляды студентов (т.е., идентичность, ожидания и запросы) и стратегию в случае с восстановлением соляного болота и сравните их с вашми собственными взглядами и предпочтительной природоохранной стратегией. (Это можно сделать в открытой дискуссии в классе.)
2. Выберите местную природоохранную проблему и выполните упражнение по ориентации проблемы (пять интеллектуальных заданий), составьте карту контекста проблемы (текущий социальный процесс) и проанализируйте процесс принятия действующего решения (семь операций принятия решения). Обсудите, насколько хорошо проведен процесс принятия решения. Далее объедините и синтезируйте всю информацию. Допустим, что вы хотели бы вмешаться в этот процесс, что бы вы сделали, и как? (Это задание может выполняться в малых рабочих группах или как упражнение для всей группы.)
3. Разработайте такую программу по природоохранной биологии, которая готовила бы политически-ориентированных профессионалов. Будьте проблемно-ориентированными, обращаясь к этому вопросу. Помните, что в ближайшие годы вы станете работающими специалистаими и что вы должны быть ориентированными на практику и результативными!
Brewer, C.D. and T.W.Clark.1994. A policy sciences perspecnivee: Improving implementation.// T.W.Clark, R. P. Reading, and A.C. Clark (eds.), Endangered Species Recovery; Finding Lessons, Improving the Process, pp. 391-413. Island Press, Washington, D.C.
Эта глава описывает значимость взглядов политической науки в природоохранной биологии и восстановлении исчезающих видов. В других главах этого тома также обсуждаются ориентация на политику профессионалов.
Brewer, C.D. and P. deLeon. 1983. The Foundations of Policy Analysis. Dorsey Press, Homewood, IL.
Политические науки — для читателей, заинтересованных в улучшении аналитических навыков, необходимых для решения проблем.
Brunner, R.D. and W. Ascher. 1992. Science and Social responsibility// Policy Sci. 25: 295-331.
Эта выдающаяся статья рассматривает роль и ответственность науки в обществе. Рекомендуемое чтение для всех ученых.
Clark, T.W. and r.d. Brunner. 1996. Making partenerships work in endangered species conservation: An introduction to the decision process. // Endangered Species Update 13(9): 1-4.
Семь операций процесса принятия решения описываются в контексте партнерства в таком виде деятельности, как спасение исчезающих видов.
Clark, T.W., A.P. Curlee, and R.P. Reading. 1996. Crafting effective solutions to the large carnivore conservation problem. // Conserv.Biol. 10: 940-948.
В этой статье решается задача по ориентации конкретной практической проблемы: охраны крупных хищников.
Lasswell, H.D. 1971. Pre-view of the Policy Sciences. Elsevier, New York.
Базовый учебник, в котором рассматриваются подходы полититических наук к решению проблем. Хотя он в определенной степени труден для читателей, не знакомых с социальными науками, он содержит лучший обзор понятий и средств, используемых в этой области.
Schon, D.A. 1983 The Reflective Practitioner: How Professionals Think in Action. Basic Books, New York.
Практики-профессионалы могут развить систематичные “рефлексивные” навыки мышления о своей деятельности и ее отношении к обществу, что позволит им заниматься сложными проблемами, связанными с политикой и управлением.
Weiss, J.A. 1989. The powers of problem-definition: The case of government paperwork// Policy Sci. 22: 97-121.
То, как люди определяют проблемы имеет много точек согласия в том, как общество формулирует и выполняет решения. Определение проблемы помогает людям анализировать проблемы, мобилизовать заинтересованные группы и менять социальные институты и сложившиеся практики.
Х.Р. Паллиэм, университет Джорджии (H. Ronald Pulliam, University of Georgia)
Сохранение находящихся под угрозой видов, защита пустынных и других природных уголков, охрана природных ресурсов являются наиболее дискутируемыми проблемами, перед лицом которых находится наше общество. Несомненно и то, что наиболее надежными источниками научной информации об этих проблемах являются биологи охраны природы и экологи. Почему, в таком случае, биологи охраны природы и экологи играют такую малую роль в определении и разрешении главных проблем нашего времени? Кому, как не ученым, лидировать в обеспечении политических деятелей научными рекоменациями?
Биологи охраны природы и экологи относительно мало сведущи в том, как давать советы политическим деятелям государственного уровня, и мы еще не знаем, как в полной мере быть эффективными на арене публичной политики (это будет обсуждаться на протяжении данной главы). Многие активно работающие биологи охраны природы, особенно из университетской среды, не имеют надлежащей подготовки и малоопытны или совсем не опытны в публичной политике. Вместо непосредственного участия в политике, многие из них рассчитывают, что их профессиональные и научные общества просто будут говорить и действовать от имени их профессии. Некоторые общества, такие как Общество Дикой природы (Wildlife Society) и American Fisheris Society, имеют прочно установленное публичное положение и должностных лиц по делам Конгресса, и действительно достаточно активны на Капитолийском холме. Если в Конгресе обсуждается проблема, которая может оказать влияние на рыб и рыбоводство, Конгресс получает научную информацию от American Fisheris Society; если проблема влияет на охотничьих животных, Конгресс получает информацию от Общества дикой природы. Обоим обществам часто предоставляют трибуну в Конгрессе как экспертам, поскольку они получили всеобщее признание за научную компетентность и надежность оценок. Эти общества проявляют широкий интерес к природным ресурсам в целом, но к лучшему или худшему, исторически так сложилось, что они были максимально эффективны, когда фокусировались на более узких научных проблемах, касающихся рыб и дичи, соответственно. Сходным образом, Конгресс получает научную информацию от Общества управления пастбищами Range Management Society по любому вопросу о возможном воздействии на засушливые пастбища и от Агрономического общества (Agronomy Society) по любым вопросам относительно почв.
Кто говорит от имени природоохранной науки по более широким проблемам охраны экосистем, биологического разнообразия, глобального изменения, устойчивого развития? Существует несколько научных обществ, представляющих полный спектр проблем, с которыми имеют дело экологи и биологи охраны природы, но эти общества имеют меньший послужной список активных действий в публичной политике и правовых достижений, чем более узконаправленные профессиональные группы. Например, Экологическое общество Америки существует с 1915 года, а открыло свой офис Общественных Дел (Public Affairs Office ) в Вашингтоне лишь в 1983. Общество природоохранной биологии — гораздо более молодая организация, и ей еще придется утверждать свое формальное присутствие в Вашингтоне.
Конгресс и другие разработчики политики получают информацию от поражающего воображение множества научных специалистов, но то, что они получают, часто запутанно и противоречиво. Если имеет место научная неясность и неопределенность, Конгресс иногда обращается к Национальному совету по исследованиям (National Research Council) (NRC) при Национальной академии наук для выработки согласованного научного взгляда. Недавние отчеты NRC, такие как “Наука и Акт о видах, находящихся под угрозой” (“Science and Endangered Species Act”) и “Сельдь и Общество Тихоокеанского Северо-запада” (“Salmon and Society in the Pacific Northwest”), могут оказаться влиятельными в течение долгого периода времени, тем не менее, NRC редко удается вовремя реагировать, с тем чтобы оказать влияние на быстро меняющееся законодательство.
Конгресс имел также свои “внутри-организационные” исследования и оценку возможостей, проводимые Бюро оценки технологий (Office of TechnologyAssesement, OTA). OTA был создан в 1972 году как “аналитический инструмент” Конгресса, чтобы обеспечивать Конгресс “независимой и своевременной информацией” о возможных технологических воздействиях. Недавно Конгресс ликвидировал OTA. В определенных областях, в которых OTA имело достаточную компетенцию, оно давало оценку на высоком уровне; например, ее последний отчет о “Вредных экзотических видах в Соединенных Штатах” (Наrmful Non-indigenious Species in the United States) является лучшей имеющейся в нашем распоряжении документацией о размахе проблемы экзотических видов. Однако ОТА имело очень маленький бюджет и штат, и сосредотачивало свои ограниченные ресурсы на немногих особо приоритетных проблемах. В действительности, именно вследствие этой ограниченности, запросы к исследованиям OTA могли делать только председатели и немногие высокопоставленные члены постоянных комитетов Палаты представителей или Сената.
Действия Конгрессса в важной области природоохранного законодательства часто осуществляются гораздо быстрее, чем проходит медленный и утомительный процесс проведения основательно поставленнной научной оценки NRC или OTA. Когда нужно быстро получить из отдельных фрагментов целую картину и оценить суммарный результат новых законов или постановлений об окружающей среде, политические деятели обычно достают информацию из одного из трех источников: экологических групп, промышленных лоббистов или федеральных служб. Как экологические, так и промышленные группы имеют “специальный интерес” к результатам законотворческого процесса, поэтому считается, что они пытаются представлять имеющиеся данные благоприятным для себя образом. Этот эгоистичный интерес не ускользает от внимания законодателей, которые часто или сотрудничают с той или иной фракцией, способствуя достижению своих собственных политических целей, или ограничиваются тем, что объявляют одну из сторон ненадежной и предвзятой. Федеральные службы, такие как Служба рыбы и дичи, Служба защиты окружающей среды и Лесная служба, играют центральную роль в проведении законов об окружающей среде и природным ресурсам через Конгресс. Эти службы нанимают ученых-специалистов и таким образом пытаются разрабатывать правила и постановления, основанные на прочных научных принципах. В большинстве случаев нанятые ученые работают непосредственно на руководящее звено, которые пользуются результатами научных исследований. Поскольку службы являются частью испонительной власти государства, а главы служб — политическими ставленниками, то часто данные федеральные службы прямо вовлечены в политические баталии между администрацией и Конгрессом. В результате весьма распространенным стало мнение о том, что службы используют науку для поддержки своих взглядов, установленных заранее, и, как следствие, что наука, являясь подцензурной и необъективной, дает повод для критики.
Пытаясь избежать столкновения интересов, который возникает в условиях, когда ученые работают непосредственно на лиц руковождящего звена, использующих науку для оправдания своих постановлений, Министерство внутренних дел создало независимое, неподконтрольное, не пропагандистское агентство, Национальную Биологическую Службу (National Biological Service, NBS). NBS была создана для обеспечения лиц, принимающих решения, как в правительстве, так и вне его, непредвзятой, всесторонне рассмотренной научной информацией. К сожалению, законы, обеспечившие создание NBS были представлены в Конгресс именно в то время, когда идеология движения “разумного пользования” начала обретать влияние в Вашингтоне, и NBS оказалась в фокусе активной дискуссии о том, как биологическая информация может быть использована для урезания частных прав собственности. Опасения, что Министаерство внутренних дел (DOI) использует информацию, собранную NBS, для расширения федеральных постановлений и контроля над частными землевадельцами, привели к тому, что кое-кто в Конгрессе требовал упразднения NBS, ставя тем самым под угрозу 50-летнюю историю биологических исследований в DOI. В конечном итоге существование биологической науки в DOI было спасено слиянием NBS со Службой геологического наблюдения С.Ш.А. (U. S. Geological Survey), ранее агентством физических исследований в DOI. Это слияние дало DOI уникальную перспективу развивать возможности объединенной экологической науки, независимой от служб управления и регулирования в рамках одного министерства. Только время покажет приведет ли эта, самая последняя реструктуризация науки внутри DOI к повышению качества научной информации, работающей на экологическую политику.
В этом эссе мы отметим также определенные трудности, которые возникают при попытках поставлять непредвзятую научную информацию, что приводит к противоречивым природоохранным решениям. Что можно сделать, чтобы улучшить данную ситуацию? Во-первых, биологи охраны природы должны стать более осведомленными и информированными о той роли, которую наука играет в публичном политическом процессе и о том, как создаются и приводятся в действие экологические законы и постановления. В соответствии с этим, учебные курсы по публичной политике должны стать постоянным разделом программы по природоохранной биологии как для первокурсников, так и для выпускников, и такие курсы должны вести преподаватели, разбирающиеся в концептуальных вопросах и получившие опыт в сфере публичной политики.
Во-вторых, профессиональные и научные общества, особенно общества, чьи интересы широки и охватывают полный спектр проблем окружающей среды, должны стать более активными на арене публичной политики. Профессиональные ученые могут явиться основным источником непредвзятого научного взгляда на главные экологические и природоохранные проблемы дня. Но, чтобы стать эффективной, такая информация должна быть легко доступна и представлять взгляды подавляющего большинства членов общества. Таким образом, профессиональные общества должны отвести надлежащее место умению предсказывать, какие проблемы будут обсуждаться в публичной политике в ближайше время и стараться своевременно синтезировать подходящую научную информацию. В некоторых случаях это может привести к публикации согласованных документов, в которых специальная литература синтезируется и интерпретируется в виде, понятном для лиц, принимающих решения. В других случаях может потребоваться быстрая подготовка письменного или устного свидетельства, которое может быть представлено на слушаниях в Конгрессе или других публичных трибунах. Кроме того, профессиональные общества должны давать своим членам больше возможностей изучать процесс публичной политики и становиться активными ее участниками. Эти возможности могли бы простираться от финансируемых обществом рабочих совещаний и кратких курсов до стипендий Конгресса и юридической интернатуры.
Помимо этого, все биологи охраны природы и экологи должны осознать обязанности, которые они имеют как лица, поставляющие информацию и знания студентам, общественности, и тем, кто принимает решения. Во многих случаях самый большой вклад, который отдельный ученый может сделать — это работа в классной комнате, обучение не только следующего поколения специалистов-ученых, но также будущих юристов, политиков, учителей, бизнесменов, риэлтеров, журналистов и т.д., всех тех, кто нуждается в понимании базовых понятий природоохранной биологии и экологии. Поскольку промышленные и экологические группы играют важную роль, оказывая влияние на публичную политику и распоряжаясь природными ресурсами, то биологи охраны природы могут играть ключевую роль тем, что работая с этими группами, будут содействовать тому, что организаторская деятельность и политические решения этих групп будут опираться на здравые научные идеи.
Наконец, биологи охраны природы должны выработать взгляд на государственную службу — на всех уровнях: местном штата, национальном — как обычную часть своей карьеры. Преподаватели права в университете и професссора экономики обычно покидают башни из слоновой кости и ненадолго занимают государственные посты, только для того, чтобы вернуться в свои университеты, получив опыт государственной службы. Почему это не может стать нормальной частью карьерного роста эколога или биолога охраны природы? Каким бы ни был путь, наиболее соответствующий каждому индивидуальному таланту и характеру, все мы должны искать способы приложения нашей науки для влияния на публичную политику и на ту окружающую среду, которую мы оставим будущим поколениям.
Таблица 17. Ценности или основы влияния и власти, потенциально открытые для биологов охраны природы, желающих оказывать воздействие на политическую деятельность и ее результаты.
|
Ценность |
Доктрина |
Пример |
Специалисты |
Социальные институты |
|
Власть |
Политическая доктрина |
Победа или поражение на выборах |
Президенты, политики, лидеры |
Правительство, закон, политические партии |
|
Просвещение |
Стандарты открытости |
Научное открытие, новости |
Ученые, журналисты, редакторы |
Научные учреждения, университеты, средства массовой информации |
|
Богатство |
Экономическая доктрина |
Прибыль, собственность, передача средств |
Финансисты, банкиры, бизнесмены |
Рынок ценных бумаг, банки, компании |
|
Благополучие |
Гигиена, здоровье |
Медицинское обслуживание, профилактика |
Врачи, медсестры, лица, обеспечивающие охрану здоровья |
Больницы, реабилитационные учреждения |
|
Квалификация |
Стандарты профессионализма |
Обучение, проявление мастерства |
Преподаватели, высококвалифицированные специалисты |
Специализированные и профессиональные учебные завдения, |
|
Привязанность |
Кодекс дружбы |
Чувство близости, дружба, верность |
Друзья, близкие, семья, сообщество |
Круг семьи и дружеский круг |
|
Уважение |
Кодекс чести |
Честь, избирательность, запрет |
Социальные элиты, общества, лидеры |
Социальные классы и касты |
|
Моральные устои |
Кодекс моралн |
Принципы, которых придерживаются религиозные или этические группы |
Лидеры, проповедующие этичекие учения; религиозные лидеры |
Этические и религиозные объединения |
Взято с изменениями из Lasswell and Kaplan 1950; Lasswell and McDougal 1992.
Таблица 17.2. Вариант работы с пятизадачной ориентацией проблемы
1. Цели: что вы хотите иметь в результате? Что представляют собой проблемы, если исходить из данных целей? (Проблемы — это расхождения между целями и действительным или предполагаемым состоянием дел.)
2. Альтернативы: какие альтернативы решения проблемы возможны для участников и всех остальных ?
3. Оценка альтернативных решений: будет ли способствовать каждое из них решению проблем или нет?
а. Тенденции: была раньше действенной или нет каждая из альтернатив в аналогичных обстоятельствах?
б. Условия: почему, или при каких условиях она оказывалась действенной или не действенной?
в. Планирование: будет ли она удовлетворительно работать в данных условиях?
4. Повторите процедуру для того, чтобы внести уточнения и дополнить предыдущее рассмотрение целей, альтернатив и оценок.
Примечание: эти задачи здесь переведены в рабочий формат на материале Brunner 1995. Поставьте эти вопросы, ориентируясь на вашу природоохранную проблему.
Таблица 17.3 Семь Операций Процесса Принятия Решения
|
Наименование операции |
Действия |
|
Сбор информации (планирование) |
Сбор информации, планирование, прогноз (напр., полевые, социологические исследования, моделирование, обсуждения с разных точек зрения) |
|
Поддержка (открытое обсуждение) |
Обоснование различных вариантов (напр., проведение дискуссий, обсуждение различных точек зрения, рекомендации) |
|
Предписание (установление правил или направляющих принципов) |
Утверждение общих принципов деятельности (напр., планы по восстановлению или другие соглашения по сохранению видов / биотопов) |
|
Признание (согласие или активизация) |
Осуществление общих принципов на практике (напр., работа в поле или лаборатории, или общее управление) |
|
Апробация (решение и его оспаривание) |
Основано на равных возможностях пересмотра, полномочий или других механизмах (напр., открытые, плюралистические форумы, внутренние и внешние средства) |
|
Оценка (пересмотр) |
Оценка успехов и неудач (напр., формальные и неформальные оценки, сделанные как с внутренних позиций, так и внешних) |
|
Завершение (завершение) |
Окончание действия принципов и ограичений конкретного осуществления (напр., остановка того, что не работает, продвижение к новому начинанию) |
Рисунок 17.1. Общие понятия и категории, используемые при междисциплинарном
подходе к решению проблем. (Взято с изменениями из Lasswell 1971; Brewer and
deLeon 1983; Reisman and Schreiber 1987)
(Ориентация проблемы ; Прояснение целей ; Описание тенденций ; Анализ условий
; Прогнозирование тенденций ; Продумывание альернатив; Фокальные линзы; Избирательность
; Всестороннесть; Позиция наблюдателя; Точка зрения ; Ценности ; Склонности
; Навыки; Конечные цели наблюдения и исследования; Социальные процессы; Операции
процесса прнятия решения; Участники; Сбор Информации; Точки зрения; Поддержка;
Ситуации; Предписание; Базовые ценности *; Активизация; Стратегии; Апробация;
Результаты; Оценка; Последствия; Завершение; *Власть, богатство, просвещение,
квалификация, благополучие, привязанности, уважение, моральные устои)
Copyright c 1997 by Sinauer Associates, Inc.
c Все права защищены. Эта книга не может быть воспроизведена целиком или частично для каких бы то ни было целей без письменного разрешения издателей.
За информацией обращаться по адресу: Sinauer Associates, Inc., P.O.Box 407, Sunderland, Massachusetts, 01375-0407, U.S.A.
FAX: 413-549-1118. Internet: publish@sinauer.com; http://www.sinauer.com
c МБОО "Сибирский экологический центр", перевод, 2004
Перевод не может быть воспроизведен целиком или частично, а также выставлен в Интернет без письменного разрешения Сибирского экологического центра.
За информацией обращаться по адресу: МБОО "Сибирский экологический центр", 630090 Новосибирск, а/я 547, Россия.
Факс/тел.: (3832) 39 78 85. E-mail: shura@ecoclub.nsu.ru; http://ecoclub.nsu.ru